Теперь вся сила в гемоглобине
12
— Что доктор? В страхкассе разве доктора?[28] И здорового залечат!
«Пьер и Константин», давно уже порывавшийся сделать сообщение на медицинскую тему, заговорил, опасливо оглянувшись по сторонам.
— Теперь вся сила в гемоглобине.
Сказав это, «Пьер и Константин» умолк.
Замолчали и горожане, каждый по-своему размышляя о таинственных силах гемоглобина.
Когда луна поднялась и ее мятный свет озарил миниатюрный бюстик Жуковского, на медной его спинке можно было ясно разобрать крупно написанное мелом краткое ругательство. Впервые подобная надпись появилась на бюстике 15 июня 1897 года, в ночь, наступившую непосредственно после его открытия, и как представители полиции, а впоследствии милиции, ни старались, хулительная надпись аккуратно появлялась каждый день.
В деревянных, с наружными ставнями домиках уже пели самовары. Был час ужина. Граждане не стали понапрасну терять время и разошлись. Подул ветер…
Между тем, Клавдия Ивановна умирала. Она то просила пить, то говорила, что ей нужно встать и сходить за отданными в починку парадными штиблетами Ипполита Матвеевича, то жаловалась на пыль, от которой, по ее словам, можно было задохнуться, то просила зажечь все лампы.
Ипполит Матвеевич, который уже устал волноваться, ходил по комнате, и в голову ему лезли неприятные хозяйственные мысли. Он думал о том, как придется брать в кассе взаимопомощи аванс, бегать за попом и отвечать на соболезнующие письма родственников. Чтобы рассеяться немного, Ипполит Матвеевич вышел на крыльцо. В зеленом свете луны стоял гробовых дел мастер Безенчук.
— Так как же прикажете, господин Воробьянинов? — спросил мастер, прижимая к груди картуз.
— Что ж, пожалуй, — угрюмо ответил Ипполит Матвеевич.
— А «Нимфа», туды ее в качель, разве товар дает, — заволновался Безенчук.
— Да пошел ты к черту! Надоел!
— Я ничего. Я насчет кистей и глазета, как сделать, туды их в качель? Первый сорт прима? Или как?
— Без всяких кистей и глазетов. Простой деревянный гроб. Сосновый. Понял?
Безенчук приложил палец к губам, показывая этим, что он все понимает, повернулся и, балансируя картузом, но все же шатаясь, отправился восвояси. Тут только Ипполит Матвеевич заметил, что гробовой мастер смертельно пьян.
На душе Ипполита Матвеевича снова стало необыкновенно гадостно. Он не представлял себе, как будет приходить в опустевшую, замусоренную квартиру. Ему казалось, что со смертью тещи исчезнут те маленькие удобства и привычки, которые он с усилиями создал себе после революции, похитившей у него большие удобства и широкие привычки. «Жениться? — подумал Ипполит Матвеевич. — На ком? На племяннице начальника умилиции, на Варваре Степановне, сестре Прусиса? Или, может быть, нанять домработницу? Куда там! Затаскает по судам. Да и накладно».
Жизнь сразу почернела в глазах Ипполита Матвеевича. И, полный негодования и отвращения к своей жизни, он снова вернулся в дом.
Клавдия Ивановна уже не бредила. Высоко лежа на подушках, она посмотрела на вошедшего Ипполита Матвеевича вполне осмысленно и, как ему показалось, даже строго.
— Ипполит, — прошептала она явственно, — сядьте около меня. Я должна рассказать вам…
Ипполит Матвеевич с неудовольствием сел, вглядываясь в похудевшее, усатое лицо тещи. Он попытался улыбнуться и сказать что-нибудь ободряющее. Но улыбка получилась дикая, а ободряющих слов совсем не нашлось. Из горла Ипполита Матвеевича вырвалось лишь неловкое пиканье.
— Ипполит, — повторила теща, — помните вы наш гостиный гарнитюр?
[29]
— Какой? — спросил Ипполит Матвеевич с предупредительностью, возможной лишь к очень больным людям.
— Тот… Обитый английским ситцем[30] в цветочек…
— Ах, это в моем доме?
— Да, в Старгороде…[31]
— Помню, я-то отлично помню… Диван, двое кресел, дюжина стульев и круглый столик о шести ножках. Мебель была превосходная, гамбсовская[32]… А почему вы вспомнили?
Но Клавдия Ивановна не смогла ответить. Лицо ее медленно стало покрываться купоросным цветом. Захватило почему-то дух и у Ипполита Матвеевича. Он отчетливо вспомнил гостиную в своем особняке, симметрично расставленную ореховую мебель с гнутыми ножками, начищенный восковой пол, старинный коричневый рояль и овальные черные рамочки с дагерротипами сановных родственников на стенах.
28
…В страхкассе разве доктора… — Речь идет о районной страховой кассе — первичном территориальном подразделении Главного управления социального страхования (Главсоцстраха), которое, в свою очередь, подчинялось Народному комиссариату труда. Бюджет ее складывался из взносов застрахованных, и в соответствии с тогдашним законодательством страхкасса объединяла все виды страхования, распределяла средства, финансировала медицинскую помощь всем работающим по найму, родственникам, состоящим на их иждивении, оплачивала лекарства, убытки по нетрудоспособности и пр. Однако медицинскую помощь застрахованным, как и всем прочим гражданам СССР, не платившим страховые взносы, должны были даром — «в порядке общей очереди» — оказывать сотрудники учреждений Народного комиссариата здравоохранения, услуги же частнопрактикующих врачей страхкассы не оплачивали. Считалось, что наркомздравовские врачи менее внимательны к пациентам, нежели частнопрактикующие, о чем и говорят герои романа.
29
…гарнитюр… — Так в рукописи. Вероятно, авторы хотели подчеркнуть, что это слово, подобно имени зятя, Клавдия Ивановна выговаривает «на французский манер».
30
…английским ситцем… — В рукописи указано сначала, что мебель была обита «сиреневым штофом» (нем. stoff — материя), то есть плотной узорчатой шерстяной или шелковой тканью.
31
…в Старгороде… — Судя по рукописи, авторы намеревались назвать город, где ранее жили Ипполит Матвеевич и Клавдия Ивановна, Барановым или Барановском. Однако позже Ильф и Петров отказались от этих юмористических вариантов, напоминавших о знаменитых Глупове, Скотопригоньевске и т. д. Новое название, сохранившееся во всех публикациях, связано, вероятно, с местом действия романа Н. С. Лескова «Соборяне», но в то же время указывает и на хрестоматийный Миргород.
32
…Мебель была превосходная, гамбсовская… — Речь идет о фирме, которую основал немецкий мастер-мебельщик Г. Гамбс (1765–1831), работавший в России с 1790-х годов. В 1810 году он получил право именоваться «придворным мебельщиком», а с 1828 года фирму возглавил его сын — П. Г. Гамбс, при котором с 1860-х годов изготовлялись гарнитуры, подобные тому, что описан в романе. Знаменитая «гамбсова мебель» — ореховая, округлых форм, на изогнутых ножках — обивалась кожей, штофом или ситцем.
12
В проекте нового Кодекса об административных правонарушениях (КоАП) РФ предполагается (ст. 14.1.3) ввести штрафы для авиадебоширов до 500 тыс. руб. Дебоширов совершенно не жалко, будь даже штрафы вплоть до миллиона. Занимательно другое:
В правилах для биржевых спекулянтов указывается, что следует скупать акции, когда они падают, а затем продавать, когда они растут. Один спекулянт так решил и поступить, отдав приказ своему брокеру покупать падающие акции “Общества гигантских хренов” или чего-то подобного. Затем, решив что настал решительный момент, он приказал: “А теперь продавайте!» На другом конце провода раздалось унылое: “Кому?”.
Примерно то же и здесь: прижучить буйных дебоширов – дело хорошее, только где их взять? Совместные правила Роспотребнадзора и Росавиации, сочиненные для грядущих перелетов, столь безотрадны, что этапирование з/к к местам, где возрождаются к новой жизни, на этом фоне покажется развлекательным путешествием. Тем более, что в конце перелета тебя ждут не всяческие приятности, но скорее всего двухнедельный карантин. Тут уж не до охоты к перемене мест – тем более к охоте, сопровождаемой дебошем.
Но начальники народа, а также духовно их окормляющие ученые эксперты при губернатор рассуждают о нынешних и грядущих ограничениях не как о временной неприятности, но как о всегдашней отныне черте быта. Подмосковный губернатор А. Ю. Воробьев на вопрос, “вырисовывается ли на горизонте дата отмены масочного режима”, предположил, что “люди будут часто видеть друг друга в масках, даже когда появится вакцина, даже когда уйдёт этот коронавирус”. Вероятно, губернатора просвещал санитар Г. Г. Онищенко, который только сейчас обрел истинное счастье: “Я 40 лет мечтал увидеть на улицах Москвы во время подъема заболеваемости гриппом человека, идущего в маске. И вот это счастье свалилось на мою голову нежданно-негаданно благодаря COVID. Я действительно еду и вижу. Слава тебе, Господи. Идут люди по Москве в маске, думаю: “Ну, слушай, жизнь удалась”. Наконец-то я увидел наяву это все”.
Тогда как глава Чечни Р. А. Кадыров еще не вполне проникся твердыми санитарными убеждениями Г. Г. Онищенко и сангвинически реагирует на слухи о своем здоровье: “Если даже я заболел, в мире миллионы людей заражены коронавирусом, десятки тысяч умерли, я что, не человек? Не имею право заболеть? Не имею права поставить капельницу и поднять иммунитет, гемоглобин? Я абсолютно здоровый человек”.
Аналогичный случай описан классиками. Когда теща И. М. Воробьянинова – К. И. Петухова – занемогла и граждане города N. также с тревогой обсуждали ее самочувствие. “Парикмахер “Пьер и Константин”, охотно отзывавшийся, впрочем, на имя — Андрей Иванович, давно уже порывавшийся сделать сообщение на медицинскую тему, заговорил, опасливо оглянувшись по сторонам: ” Теперь вся сила в гемоглобине”. Сказав это, “Пьер и Константин” умолк. Замолчали и горожане, каждый по-своему размышляя о таинственных силах гемоглобина”.
Но вирус вирусом, а борьба по расписанию. Правоохранительные органы задержали бывшего сотрудника МВД т. Воронцова, ныне учредителя интернет-канала “Омбудсмен полиции”. Омбудсмену инкриминировали шантаж: согласно органам, он предъявлял товарищам милиционерам зазорные карточки, на которых они фигурировали в страстном виде, и требовал с них денег за отказ от публикации.
За омбудсмена вступился муниципальный депутат И. В. Азар. По своему обычаю, он тут же встал в пикет и спустя малое время был принят товарищами милиционерами (не теми, которые были изображены на карточках, а другими) и получил 15 суток. Судьба Азара вызвала сочувствие единомышленников, и на его место встали пикетировать журналисты “Эха Москвы” А. В. Плющев и Т. В. Фельгенгауэр. Желал принять участие в аванпосте иль пикете еще и бывший тайный советник Кремля Г. О. Павловский, но поскольку он находится на прекрасном голубом Дунае, ему пришлось ограничиться удаленным сочувствием.
Плющева же и Фельгенгауэр товарищи милиционеры также немедля приняли, но вскорости отпустили из участка. Получилась диспропорция: И. В. Азара причислили к гражданам алкоголикам, хулиганам, тунеядцам, а его последователей – нет. Это объясняется тем, что органы взяли на вооружение советскую правовую логику борьбы с самогоноварением.
Ст. 154 УК РСФСР снисходительно карала изготовление или хранение без цели сбыта самогона или других крепких спиртных напитков, но была значительно более сурова в тех случаях, когда самогоноварение осуществлялось в виде промысла – с целью сбыта.
В случае с пикетом картина аналогичная. Плющев и Фельгенгауэр служат на “Эхе”, а в пикет встали без цели сбыта. Тогда как Азар давно уже не журналистствует, а средства к существованию добывает себе посредством пикетов – в виде промысла. Гранты – великое дело.
Тем временем артист Н. С. Михалков продолжает упорно заниматься бесогоноварением, на почве чего сильно лается с другим властителем дум – В. В. Познером. Последний предположил, что Никита Сергеевич “себя видит российским Периклом”, что вместо приятственного ощущения – кому же не лестно было бы услышать о себе “Он в Риме был бы Брут, в Афинах Периклес”? – только дополнительно раздражило артиста.
Вдобавок ко всему еще один знатный телеведущий, В. Р. Соловьев – хотя предками данная мудрость народная явственно учит: “Два кобеля грызутся, третий не приставай” – тоже решил поучаствовать в полемике и пристал к В. В. Познеру: “Промокашка долбаная! Стукачок еще с советских времен решил поучить”.
Не совсем ясно, что имел в виду В. Р. Соловьев. Первоначальное значение слова, т. е. “промокательная бумага” устарело с выходом из употребления пера и чернил – чему уже полвека. Жаргонное значение “девочка школьного возраста” вряд ли применимо в В. В. Познеру, который и не девочка, и давно уже не школьного возраста. Разве что В. Р. Соловьеву представилось, как В. В. Познер в подражание артисту И. С. Бортнику завершает очередную телепередачу пением “На черной скамье, на скамье подсудимых…!”.
Телевизионные дебаты осени-2016 ведутся под лозунгом «знание — сила». Один из соискателей думского кресла поведал, что к лечению вшивости нужно приступать после того, как вылечен триппер. Гитлер был ангелом русской истории, считает другой солидный кандидат, он высказал это мнение не в телеэфире, а в радиоинтервью, вспоминая юность, но это не важно. Важно, что он так считает и предлагает мне за него голосовать. Это напомнило историческое озарение известного украинского политика, объяснившего немцам, что в 1941 году Красная Армия напала вначале на Украину, затем на Германию, но этот просветитель в нашу Государственную Думу пока не баллотируется.
Зато баллотируется кандидат, рекомендовавший своим избирателям готовиться к масштабной войне с Западом. А другой, специализирующийся на толстовском методе срывания всех и всяческих масок, рассказал, что этот русский Маккейн прибыл на телевидение за рулем машины для инвалидов. За что русский Маккейн пообещал бросить обличителя на жерла натовских пулеметов.
Согласитесь, что на фоне такого «живого творчества масс» спикеры партий официоза выглядят гораздо более вменяемыми и цивилизованными.
Но меня больше интересует экономика. Интересует по двум причинам, первая — за годы работы Государственной Думы нынешнего состава моя и без того не заоблачная зарплата не уменьшилась ни на рубль, но прожить на нее все труднее и труднее. И мне интересно, когда это безобразие закончится и какая партия знает рецепт спасения.
Вторая причина интереса к экономике заключается в том, что я в ней ничего не понимаю. В этом нет никакого позора, есть много вещей, в которых большинство из нас не разбирается. В такой ситуации разумно довериться профессионалам и авторитетам и отдать самым убедительным из них голос на выборах. Тема экономического кризиса и путей его преодоления звучит почти в каждом выпуске теледебатов, однако один из первых был посвящен ей целиком.
В том выпуске одни предлагали голосовать за свои партии, потому что они против Путина. Уйдет Путин — наша экономика волшебным образом исцелится от недугов и будет мирно зеленеть среди зимы. Другие объясняют, что Россия находится в кольце врагов, чьей целью является полный крах нашей экономики, и, как следствие, хаос и смута, поэтому необходимо еще теснее сплотиться вокруг Путина. Я, может быть, и поверил бы одной из сторон, не будь воспоминаний о пропаганде «невидимой руки рынка» рубежа 1990-х. Пропагандисты тех лет обещали, что эта бриллиантовая рука сама расставит экономику в том порядке, который обеспечит процветание и стабильность, нужно только от КПСС и ее дочерних организаций избавиться, как сегодня от Путина. Не разбираясь в экономике, я все же сомневаюсь в монопольном влиянии на нее лично Владимира Путина. Как и в его личном влиянии на глобальное потепление.
Кого же слушать, кому поверить и голос отдать? Есть предложения ввести прогрессивное налогообложение и государственную монополию на производство и продажу алкоголя. Разумно, справедливо, убедительно, но как-то подозрительно просто, не хватает научного подхода. Что скажут экономисты по образованию и по роду деятельности?
Они нагонят тумана.
Большинство экспертных рассуждений об экономике напоминает сцену из «12 стульев», когда группа жителей уездного города N вела на площади оживленный разговор о тяжкой болезни тещи Воробьянинова: «Общее мнение собравшихся горожан сводилось к тому, что „все там будем“ и что „Бог дал, Бог взял“. …”Пьер и Константин», давно уже порывавшийся сделать сообщение на медицинскую тему, заговорил, опасливо оглянувшись:
— Теперь вся сила в гемоглобине.
Сказав это, «Пьер и Константин» умолк”.
Он умолк, но не умолкают экономисты, чьи рассуждения по уровню доходчивости приближаются к заключению персонажа Ильфа и Петрова.
Не так уж давно, в те годы, когда нефтяные цены били рекорды высоты, я задал вопрос о причинах этого своему товарищу, пресс-секретарю московского банка средней величины. Предусмотрительно оглянувшись (и у стен есть уши, а у него хорошая зарплата), мой визави мрачно ответил: «Не знаю».
Ждать таких откровений от титулованных экономистов не стоит, особенно во время предвыборной кампании. Но это не значит, что они промолчат. Они будут добросовестно отвечать на ваши вопросы, однако слушая их, вы попадете в абсолютное зазеркалье, поскольку язык, на котором эти люди общаются с миром — лишь по форме русский (английский, др.). А содержание надежно спрятано в потоках терминов и фраз, непонятных, не побоюсь этих слов, подавляющему числу слушателей.
Речи экономических авгуров напоминают сленги системных администраторов, IT-инженеров, оккультистов. В них встречаются знакомые слова, фразы, но они не складываются в логические цепочки, не поддаются целостному осмыслению, не побуждают к собственным размышлениям и не вызывают ничего, кроме чувства беззащитности перед непонятными и грозными явлениями.
Наверное, для того чтобы их понимать, необходимо специальное образование. А что делать, если его нет? Любой внимательный врач объяснит не имеющему медицинского образования больному характер его болезни и пути ее преодоления. Да что там врач! — сам системный администратор, если его долго и нудно упрашивать, перейдет с птичьего языка на язык неразумного «юзера» и все, что нужно, расскажет. А ученый-метеоролог, не прибегая к специальным терминам, предупредит о надвигающемся циклоне и посоветует вооружиться зонтиком.
Иное дело экономисты, которые, похоже, просто не в состоянии выражать свои мысли на понятном человечеству языке, не скатываясь в популизм. Под звуки их речей так и тянет поверить в фантастическую гипотезу, согласно которой, в современном мире экономика вышла из повиновения людям и, как ступа с Бабою Ягой, идет-бредет сама собой или управляется виртуальными призраками, которые не отчитываются перед человечеством о своих планах.
Во всем этом есть фундаментальная несправедливость. Жертвами экономических неурядиц становится огромное количество людей, не понимающих, что происходит, кто виноват и, главное, что делать. Понятно только, что голосовать нужно за нашу хорошую партию, а не за их плохую.
Что ж, убедили, проголосую именно за вас. Ваши экономические рассуждения погружают в нирвану и навевают успокоительную мысль: это я ничего не соображаю, а умные все понимают и скоро найдут выход. Ведь они так авторитетно заявляют: «Теперь вся сила в гемоглобине».